c'est une

- C'est une manière de parler, répondit le gros homme. Que voulez-vous? Quand on vous prend tout, quand on vous dépouille pendant des années, à la fin on ne sait plus ce qu'il faut dire, et l'on parle à tort et à travers. (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un conscrit de 1813.) — - Ах, не обращайте внимания на мои слова, - поспешил ответить толстяк. - Что поделаешь? Когда у тебя отнимают последнее, когда тебя грабят много лет подряд, то в конце концов перестаешь понимать, что говоришь, и болтаешь невесть что.

Le vieux eut un petit rire d'une ironie insultante: - C'est des manières de dire. Ton père était déjà comme ça: gueulard contre le monde qui ne lui allait pas, mais toujours fin prêt à leur baiser ce que tu me disais, quand il y trouvait à gagner. (M. Aymé, La Jument verte.) — Старик засмеялся с обидной издевочкой: - Это ты только так говоришь. Твой тоже орал на человека, который ему не потрафил, но всегда был готов поцеловать ему одно место, если ему было это выгодно.

- Mais, déjà à cette époque, il existait des spécialistes, un institut même? - C'est exact. Et l'on y faisait d'admirables recherches... - Leprée n'y a pas travaillé? - Non. Il a fait cavalier seul. Enfin c'est une façon de parler car il était entouré, et bien. (P. Vialar, Pas de pitié pour les cobayes.) — - Но уже тогда существовали специалисты, был даже целый институт? - Это верно. И в нем проводили замечательные исследования. - А Лепре там не работал? - Нет. Он действовал в одиночку. Впрочем, это не совсем так, поскольку у него были сотрудники, и их было немало.

Là-dessus, la mère jette un cri... elle dit que je ne reviendrai pas de l'hiver, que c'est une affaire faite, que jamais on ne me laissera revenir... (Stendhal, Lettres intimes.) — Тут мать выкрикивает... она твердит, что я не вернусь до весны, что дело ясное, что меня, конечно, не отпустят...

La Reine, Monsieur, la Noblesse et les Parlements sont de notre parti; et c'est une affaire faite dès que Votre Majesté ne s'oppose plus. (A. de Vigny, Cinq-Mars.) — Королева, герцог Орлеанский, знать и парламент на нашей стороне, и как только будет получено согласие Вашего Величества, дело будет сделано.

... demain ou après, nous rosserons cette armée de savetiers et de perruquiers, et ce sera une affaire réglée... (A. Theuriet, La Chanoinesse.) —... не сегодня-завтра мы поколотим эту армию сапожников и цирюльников, и делу конец...

... Votre Beato Angelico a décidément le cœur et la palette trop tendres pour mon goût. Quant aux Flamands, c'est une autre paire de manches. (A. France, La Révolte des anges.) —... Ваш Беато Анджелико обладает слишком нежным сердцем и слишком нежной палитрой, на мой вкус. А вот фламандцы - это совсем другое дело.

Mais Saint-Loup, c'est une autre paire de manches; il a beau avoir toute une parenté allemande, son père revendiquant avant tout son titre de grand seigneur français, il a repris le service en 1871 et a été tué pendant la guerre de la plus belle façon. (M. Proust, Sodome et Gomorrhe.) — Но Сен-Лу - это статья особая. Мало ли что у него вся родня - немцы! Его отец отстаивал свои права на французский дворянский титул, в 1871 году опять поступил на военную службу и погиб смертью храбрых на войне.

-... Moi, je peins pour Brice Urbain? dit Lorraine. Elle est bien bonne. Moi, je peins pour peindre. (H. Parmelin, Le Diplodocus.) — -... Я работаю на Бриса Урбена? - сказал Лоррен. - Вот еще! Я пишу для того, чтобы писать.

Si l'habitude est une seconde nature, elle nous empêche de connaître la première dont elle n'a ni les cruautés ni les enchantements. (M. Proust, Sodome et Gomorrhe.) — Если привычка - вторая натура, то она помогает нам забыть первую, от которой к ней не переходят по наследству ни жестокости, ни увлечения.

Elle sanglotait: - Je me tuerai, va! je me tuerai! je me suis manquée cette fois-ci, mais une autre fois tu verras! - Mais oui, répondis-je, c'est une affaire entendue, tu te tueras... (G. Courteline, Les femmes d'amis.) — Она продолжала рыдать, повторяя: - Я покончу с собой. Пусть не вышло в первый раз, но теперь это будет конец, ты увидишь. - Ладно, ладно, - отвечал я. - Это дело решенное. Ты покончишь с собой.

[...] il en est de la lecture comme des auberges espagnoles [...] on n'y trouve que ce que l'on a apporté. (A. Maurois, Un art de vivre.) — Книги все равно что испанские харчевни: в них находишь только то, что сам приносишь.

Quand il avait donné tout l'argent qu'on lui permettait de dépenser, ce n'était, selon lui, qu'une goutte d'eau dans la mer. (G. Sand, Consuelo.) — Когда он отдал все деньги, которые ему разрешили истратить, это была, как он утверждает, капля в море.